Как с помощью музыки научить ребенка говорить? Музыкальный терапевт из Минска — о работе с особенными детьми
«Врачи не могли помочь моему ребенку»
—Меня всегда волновал вопрос: как сформировать, как пробудить у детей творческое мышление. Именно творческое— желание выразить себя, воспроизвести что-то новое, нестереотипное. «Формирование творческой активности у детей» — именно так называлась моя кандидатская диссертация. И когда я стала двигаться в этом направлении, я стала использовать музыкальную деятельность для формирования основных компонентов творчества.
Толчком для погружения в эту тему стал мой собственный ребенок. Ближе к четырем годам я стала замечать у сына особенности.
У меня было такое ощущение, что сын не нуждается в матери — он не бежал ко мне на встречу, странно реагировал на звуки, закрывая уши…
Когда я пела ему колыбельную, он просил, чтобы я этого не делала. Такие неадекватные по отношению ко мне реакции заставили меня задуматься: что происходит с моим ребенком, почему он не такой как все?
Я обратилась в психоневрологический диспансер, начитавшись в интернете об особенных детях и о критериях, которые указывают на нарушение в развитии. У меня возникло подозрение по поводу аутистического спектра своего ребенка.
Я выписала все эти пункты и пошла к врачам. Объяснила медикам проблему: ребенок не хочет общаться с окружающими, не хочет слышать мой голос, когда я пою. Начиная истереть, ребенок бегал по кругу, разговаривал сам с собой, смеялся невпопад, гримасничал. Все это меня удивляло. Но психиатры ничего необычного не заметили и отправили меня домой со словами: «Мама, не паникуйте, идите домой и занимайтесь своими проблемами самостоятельно». Было это 16 лет назад, в то время в Беларуси аутистический спектр у деток практически не диагностировали.
Вот так и начался мой путь поиска ответа на вопрос: как помочь детям, которые не хотят общаться с внешним миром.
Я стала изучать этот вопрос, заинтересовалась различными научными методиками и выяснила: единственной научно доказанной методикой, особенно у детей с аутистическим спектром, является АВА-терапия — метод прикладного анализа поведения.
В Беларуси нет специалистов, которые профессионально владеют АВА-терапией. Я училась данной науке у специалистов прикладного анализа Израиля и Германии. А первыми моими пациентами в нашей стране были люди, перенесшие инсульт. У таких людей, как правило, полностью разрушена речь. Изучая сферу коррекции нарушений у инсультников, я параллельно работала в учреждении дополнительного образования — Центр художественного творчества «Зорка» Фрунзенского района г.Минска с детьми, открыв там студию для детей с различными нарушениями развития.
Сюда приходили абсолютно разные детки. В основном это были дети с нарушением речи.
Ведь кроме детей, у которых были проблемы с речью, ко мне стали приводить деток, не говорящих абсолютно.
Одно дело, когда у ребенка нарушена темпо-ритмическая сторона речи, например, он заикается или не проговаривает какие-то звуки. Это можно корректировать с помощью скороговорок и распевок, но совсем другое дело, когда ребенок не говорит вообще. Я видела детей, которые совершенно не реагируют на голос говорящего, на других детей, на просьбы и запреты, но при этом, все они удивительным образом реагировали на музыку.
Так, опытно-экпериментальным путём зарождалась авторская коррекционная методика музыкальной терапии для детей с различными психофизическими нарушениями. Первые мультимедийные пособия были отмечены грифом Министерства образования РБ, а результаты научного исследования отмечены кандидатской степенью и легли в основу дисциплины по реабилитации кафедры педагогики СКД БГУКИ.
То, чем я занимаюсь с детьми на сегодняшний день, можно назвать музыкальной терапией. И музыкальных терапевтов в нашей стране практически нет. Работая над докторской диссертацией по музыкальной терапии, очень надеюсь на то, что научная школа Музыкальной терапии станет для белорусов самой востребованной и эффективной коррекционной методикой. Ведь мы – музыкальный народ, у нас красивый мелодичный язык, богатейший фольклор и прекрасное музыкальное наследие.
Благодаря музыкальной терапии мой сын стал не только социально-адаптированным ребёнком, но успешным музыкантом, лауреатом Международных конкурсов игры на балалайке, прекрасным шахматистом и преуспевающим учеником лицея при БНТУ. Да, у него остались некоторые особенности, но они имеют социально приемлемый характер и не мешают ему взаимодействовать в этом мире и развиваться. Будучи мамой пятерых детей, я не боюсь за будущее своего старшего «особенного» ребёнка. И я не хочу, чтобы такие как я мамы беспокоились за своих детей.
Как работает методика: детский сад и музыкальная студия для особенных детей
— Коррекционная педагогика не предполагает связи с медициной, и это очень плохо, — продолжает собеседница. — Но на самом деле сотрудничество с медиками — это очень важно для того, чтобы понимать, с каким диагнозом пришел ребенок. Мы понимаем и принимаем этот диагноз, но не концентрируемся на нем. Стараемся подходить к каждому ребенку индивидуально. Например, дети с диагнозом «алалия» — это органическое нарушение речи при нормальном слухе, очень восприимчивы к музыке. У детей с аутизмом все по-другому: такие детки живут в своем мире, и чтобы попасть на их территорию, приходится искать ту самую нотку, ту самую тональность, на которой они находятся.
А детки с синдромом Дауна — музыкальны по своей природе. Им, будто Богом дарована музыкальность. Они все поют и танцуют. У таких детей прекрасное чувство ритма.
Еще раз повторюсь, мы не концентрируемся на диагнозе ребенка, но, понимая, что медицинская сторона вопроса также важна, в нашем центре работает два опытных психиатра – детский и взрослый.
Мы работаем только с теми специалистами, которые на государственном уровне доказали свой научный подход к работе. С нами работают люди, которым верит общество. Среди них — опытные клинические логопеды и психологи. В сотрудничестве с ними мы выстраиваем комплексный подход к работе с каждым ребенком. Но, в своей работе мы пришли к выводу: проблемные детки, особенно в возрасте до шести лет, очень «резервны», то есть их организм имеет огромный потенциал к восстановлению с помощью коррекционных методик — музыкальной и АВА-терапией, поэтому врачи дают нам возможность работать с такими детьми самостоятельно.
Знаете, родители, которые приводят к нам своих детей, зачастую обеспокоены, они не знают, что делать. Все, что они делают — дают малышу медикаменты, мы же говорим: «Дайте поработать нам с вашим ребенком индивидуально, нам нужны реакции, постарайтесь воздержаться от лекарств на время интенсивного курса. И возможно таблетки вам больше не понадобятся».
Любая коррекционная методика работы с особенным ребёнком даёт свои результаты не позднее трёх месяцев.
И, без ложной скромности отмечу, у нас практически не бывает такого, чтобы результата за это время не было. Мы считаем, что если по истечении трех месяцев нашей работы подвижек нет, то только тогда родителям стоит задуматься о медикаментозном пути лечения ребенка. И наши врачи грамотно ориентируют родителей в процессе лечения.
С чего начинается наша работа с ребенком?
С самого начала мы, конечно, тестируем всех, кто к нам приходит: большинство тех, кто к нам приходит — дети, имеющие нарушение речи. У многих таких деток на фоне этого возникают проблемы с поведением, поскольку ребенок не знает, как себя выразить. Некоторые родители жалуются, что из-за этого их детей просят уйти из сада.
Мы работаем комплексно: и над поведенческими особенностями, и над речевыми. И работаем с помощью музыки.
Музыка — самая перспективная сфера для коррекции поведения и речи у детей.
Ведь музыка — это тоже язык. Язык души.
Для детей с речевыми проблемами, сама по себе речь окружающих — неразборчивый поток. Ребенок относится к этому потоку нейтрально, но когда звучит музыка , у него пробуждаются нужные реакции. Кроме этого, отделы головного мозга, которые отвечают за восприятие музыки, находятся так близко к речевым центрам, что музыка невольно активизирует все речевые центры.
Расскажу на конкретном примере. К нам в центр приводят ребенка, который имеет речевые проблемы — у него в арсенале есть только неосознанный набор звуков. Они для него не осознаны. Для того, чтобы раскрыть ребенка, я использую в работе ударный музыкальный инструмент — ханг, сажусь рядом с ним и произношу те же звуки, что и он. Потом подбираю ритм, добавляю вибрацию и громкость. Любой ребенок сразу встрепенется. Именно под музыку у ребенка пробуждаются те реакции, посредством которых он привык общаться с внешним миром. Музыка позволяет перейти на уровень ребенка.
В работе с детками мы используем и барабаны, поскольку любое речевое нарушение у ребенка — это по своей сути нарушение ритма. У нас в центре разработан целый комплекс упражнений, которым мы обучаем родителей, чтобы они могли самостоятельно заниматься с детьми. Суть терапии в том, что сидя перед зеркалом и взяв в свои руки детские ручки, взрослый подбирал определенные ритмы. Это терапия, почти, как прием лекарства.
Кроме индивидуальных занятий на базе «Центра прикладного анализа поведения «Метод АВА» работает музыкальная инклюзивная студия «Вясёлка».
Мы подбираем каждому ребенку конкретный музыкальный инструмент. Это может быть балалайка, домра, баян, ударный инструмент, треугольник. В студии занимается трое моих детей. Старшая дочь Римона играет на скрипке, Ксения на гитаре, Станислав на балалайке. Почему дети начинают говорить? Потому что подражают речи, которую слышат вокруг. У обычных деток развиты зеркальные нейроны, а у детей с особенностями эти нейроны «заблокированы». Навык подражания отсутствует. За счет музыкальных инструментов мы начинаем формировать подражание у ребенка.
Работа здесь построена на двух «китах» — АВА-терапия и музыкальная терапия. Что предполагает АВА-терапия? Это улучшение качества жизни любого человека. Это направление не концентрируется на академических навыках. Все, что мы делаем в саду, приобщая ребенка к окружающему миру и прививая ему социальные нормы — это АВА-Терапия, а посредством музыкальной терапии происходит социализация ребенка. С помощью музыки дети учатся взаимодействовать — они водят хороводы, танцуют.
Музыкальная терапия в нашем детском саду проходит для воспитанников с утра до вечера. Она включает в себя разнообразные упражнения: от массажа пальчиков на гуслях, до ритмики и песен.
Наши воспитанники начинают петь раньше, чем говорить.
Для этого мы используем комплекс определенных упражнений.
При этом, у каждого воспитанника нашего детсада есть помощник — тьютор.
Он помогает ребенку делать упражнения. Он постоянно за спиной у ребенка, но это не няня. Задача такого помощника подсказывать ребенку, и как только тьютор видит, что ребенок справляется с упражнением самостоятельно, он удаляет нужную подсказку.
У каждого ребенка — индивидуальная программа обучения. Даже выполняя какие-то групповые задания, каждый наш воспитанник нацелен на развитие того навыка, который необходим ему в данный, конкретный момент. Основная задача специалистов сада – сформировать у ребёнка коммуникативные социальные навыки и сделать его максимально самостоятельным!
